[polina-kolpakova]

Ты плеснула в лицо мне горсть смеха как горсть серебра.
От того серебра у меня побелели виски.
Я живу от греха до греха, от тоски до тоски.
Ты живешь от мечты до мечты, от добра до добра.
Промелькнула весна камнем, вылетевшим из пращи.
Солнце рухнуло вниз, да у ночи твои черты;
Обступившие тени кривили безгласые рты,
И все слышалось мне: «не ищи ее, брат, не ищи...»

---

Соли во мне хватило б на целое море ...

[|Иона|]

Соли во мне хватило б на целое море
Играю стенями как с лучшими, близкими, верными,
И в воздухе пахнет молнией и дождем…
Как спица зонта на ветру ломается воля,
Но нет, не во мне, а чертами случайными, нервными,
В похожем слегка на меня ком-то другом.

Я знаю, я знаю, что движет тобой темнота,
Что в каждом колодце на дне душно-влажном таится
И точит когтями как звери холодные стены.
Я знаю, ты вовсе не видишь, не знаешь меня,
Поэтому мне говоришь, что никак не родиться,
И знаю, что песни твои честны как сирены.

Я вижу искру, которую стоит разжечь
Светлее и ярче, чтоб с огненным миром слиться
В одно бесконечное дивное море огня.
А если ты прав – то стоит ли сердце беречь?
Пускай упадет на траву, словно мертвая птица,
И в недра свои его примет сырая земля

---

Побег

[Вербена]

Если собираешься «налегке»,
Оставляй перчатки-зонтики
В уголке,
Отчеркни две линии
На листке,
Не играй по дороге в салочки,
В классики,
В бильбоке.
Не считай ворон.
У ворон по датчику
На зрачке.
Не носи свой скарб
В носовом платке
(что по форме похож
на парус)
Не ходи по кафе –
Там у кофе ожога
Привкус на языке,
Там тебе нагадают
На котелке,
Что никто
Не ждет тебя
На крутом витке –
В рубашонке белой,
В дурацком хмельном
Венке.

Не тяни за нити,
Иди туда,
Где над морем ночами
Светятся города.
Где о ставни стучит
Поздним гостем
Пенистая вода.

Где по улочкам
Бродит моя беда
В свежесшитом саване
Из стыда,
Как промокший несчастный
Призрак.

Где мне снится под утро
Талое «навсегда»,
Это малое,
Верное, жуткое «навсегда»,
Что однажды пришло «от туда»,
Спасло «сюда».
И блестит теперь
Сквозь буковки и года,
Между небом и небом
Рваная борозда
Между той
И текущей жизнью.

---

[polina-kolpakova]

Мой легкий плот, скользящий по реке,
Стремителен, как тень крикливой чайки.
И реет флаг и хлещет по щеке,
И не беда, что сшит из старой майки.
Вонзаю шест и пользуюсь рекой,
Но дух ее нисколько не обижен;
И легкий плот, то быстр, то неподвижен,
Мне дарит счастье быть самим собой.

Не-ет.

---

[a DOG]

Синее пламя, моя дорогая, острые камни - берег морской
ты видишь яхту под облаками, я вижу солнце - оно тает со мной
ты не прочтешь мои мысли
мне не нужно знать твои
мы разные измирения, мои избитые шаги, сквозь двери уже не кажутся такими незаметными
а ты прикинешься, что не увидела их
а потом быть может ты расстроишься, что чувствовать больше не можешь
а я скажу тебе, что это то о чем лучше не думать
я скажу тебе, моя дорогая, брось затею о сотворении вселенной
брось спасать миры, пусть они в пламени сгорают
брось освобождать ты пленных из гниющих тюрьм
брось кидать надутые круги всем утопающим вселенной
брось смотреть в себя
начни смотреть в глаза другим.

---

Маяк

[Rowana]

1
Пора уходить, пора забывать, пора
Сети плести из тугих рыболовных нитей.
Кто же мне будет завтра шептать "моя"?
Я лежу у воды, в груди у меня маяк.
Каждый, кто любит меня - смотритель,
Каждый, кого я люблю - корабль.

Каждый, кого я люблю - вода,
Ждет меня, тянет меня на дно.
Милая, сердце мое отдай -
Мне без него темно.

2
Вместо стекол из окон блестит слюда.
Я умыта водой, надо мной вода, подо мной вода, я и сама вода.
На вопрос "когда встретимся?" отвечать что-то среднее между "завтра" и "никогда",
Но не думай об этом, радость моя, и не помни об этом, моя беда.

3
Небо светлеет с синего в голубое.
Все, что мы называли с тобой любовью,
Сонные волны смоют к утру с песка.
Ах, если бы мы умели не отпускать...
Иди на свет моего неспящего маяка -
Я тебе спою о любви и боли.

4
И вот ты идешь по дну, разбиваешь себя о дно.
Как тебе там одной, как тебе здесь одной?
Как ты живешь со всей своей глубиной внутри?
Смотри,
Это будто рассвет в одном из трюмов моих запаян.
Больно, когда есть надежда, а так не больно.
Помнишь нашу усталую песнь прибоя?
Так пой мне, родная, пой мне,
Если я засыпаю.

5
Когда рыбаки достанут свои удила,
Когда их жены и дети затихнут под одеялом,
Я буду ждать у воды, чтоб ты однажды не потерялась,
Чтобы не заблудилась.

---

[Rowana]

Все здесь и сейчас: вот я сижу, а вот я иду к нему босиком.
Кто-то спит, кто-то купаться тянет меня силком.
Серое небо с водой сливается у причала.
Сахар внутри смешался с кофе и коньяком.
И все с начала, Господи, все с начала:

Целую жизнь приходится переписывать от руки.
Кто-то любил нас за что-то, кто-то, наверное, вопреки,
А остальные, чего уж там, не любили.
После всего мы выходим голые из реки,
И тишина внутри вдруг разбрызгивается на мили.

Так смотри на меня, видишь, это кожа моя и плоть:
В голове моей пусто, в мягких ладонях моих тепло,
А в животе - письма тем, кто не прочитал их до середины,
Сотня сухих, пустых, бесполезных слов.
И ни единой бабочки, Господи, ни единой.

---

Письма себе

[Вербена]

В городке
У левого моего виска
Не то что переполох,
Скорее хандрят,
Тоска.
Кто паникует,
Кто просто больной
Слегка.
Зато экономия –
Автомат с газировкой сломался,
Закрыт прокат.
Даже вот
Говорят в пруду
У рыб похудели
Розовые бока.

Каждый зевает,
Кто-то уходит,
Но многие ждут пока.
Всё еще говорят:
«Вот наступит лето,
Суббота и год быка.
Это пройдет.
Ведь не на века».
И глухим отдается
У них в висках –
Это на века.

Ничего не случилось.
Просто лишние хлопоты –
Садовники прячут ножницы,
Цирюльники убирают
Бритвы,
Не оставляют на столиках
При клиентах.
Цвета не бледнеют,
Скорее смещаются
В градиенте.
Ночью не слышно
Топота,
Ветра, дверного скрипа.
Все засыпают в ритме
Собственных вен.

Городок головы моей!
Чёртовы человечки у моего
Виска,
Голодающее сообщество
Крепости из песка,
Если тебе
Я еще сродни,
Хоть чуть-чуть близка,
Потерпи эту песню,
Что ночью в тебе стучит.
Замолчи.

---

[Саломея Аолье]

Кицунэ

Змейкой стелется по снегу
Лисий путь,
И так хочется с разбега
Утонуть
В пуховой перине снежной -
На века
Позабыть о том, что слишком
Далека
Людям рыжая лисица -
Из огня
Хвост, и сердце вольной птицы
У меня

Что привыкло верить в чудо
Вопреки
Мне прощения не будет -
Пустяки
Я пока что не забыла
Запах грез
Видно - искренне любила
И до гроз
Полыхающих на небе
По утрам
Заклинала - даже смерти
Не отдам

Свою душу, или чью-то,
Видит Бог -
И сама теперь не знаю...
Мне урок
Был - "не место лисьим чарам
На Земле".
Пропадает след от радуги
Во мгле...
Пусть со временем сострется
Память лет -
Вновь по снегу убегаю
На рассвет.

Нет. С.

---

В тишине.

[clumsy girl-bird]

Если умеешь слушать, то лишь в тишине можешь слышать то, что молчит.

 

Если вслушаться в тишину, то можно услышать,

Как в большом океане кит, умирая, дышит
на полутоне, вбирая в последний раз
воздух глотками;
А океанский окрас
приобретает оттенки красного и молчанья.
Как непростительно это со смертью венчанье!

Если послушать, то можно на самом деле
услышать волос перешёпот "мы так поседели";
движенье руки, шорох резинки - в пучок
собранных линий;
И как вздыхает смычок,
запертый в старом футляре на верхней полке,
ждущий второго рожденья в руках креолки...

Если прислушаться к тишине, то возможно
услышать "мурашек" ползущих по чьей-то коже,
пожатье ладоней их маленьких тощих ручонок
дарующих холод.
Или же, как ребенок
палец сосет, забывшись в глубоком сне...

И неподвижность кита на илом присыпанном дне.

 

Майка, 13.11.10

---

[raved]

Вали в свой Париж, для души подцепи там француза.
Уверен, он будет дарить цветы и, картавя, читать стихи,
Курить сквозь мундштук, называть тебя маленькой музой.
Любить тоже будет, французы в любви неплохи.
Вали в свой Париж, забери с собой платья и туфли,
Косметику, запах, рубашки, бельё, ничего не оставь.
Мне проще так будет забить, не запив и не стухнув,
Лупить по минору с мажором на полные восемь октав.
Вали в свой Париж, для тебя там, наверное, место.
Такой же красивый, такой же приличный, такой же другой.
Французу тому через год может станешь невестой.
Я — скомканный лист и ничто по сравненью с фатой.
Я буду сидеть в этом городе, ждать смсок.
Играть в кабаках по ночам, только если ты спишь.
Я буду один, если хочешь, счастливым и, может быть, честным.
Вали в свой Париж, дорогая, вали в свой Париж.

не знаю

---

Эшафот

[mr.Evans]

Уже рассвет,меня ведут под руки.
И шансы выжить мне малы.
Толпа ревет и бесится со скуки -
Им на моих костях нужны пиры.

К моим ногам кидаются дороги,
Но все пути на эшафот ведут.
Казалось надо мной смеялись боги,
Что дали на земле душе приют.

Мне казнь за тех,кто совершил ошибки.
И кровь моя омоет их слова...
В толпе людской скрываются улыбки,
Их книгам смерть как новая глава.

Меня кидают на съеденье плахе,
Меня убьют мне в шею сталь вонзя.
И дети прячут лица в страхе.
Их чистым душам видеть смерть нельзя...

Мне поздно вспоминать о том,что было.
Потеряны ферваторы и цель.
И все что в сердце ласково ютилось
Сбежало как песок сбегает в щель.

В глазах туман,а ноги на ступенях.
Я слышу злобный хохот палача.
Моя мечта мне вечное забвенье.
И ангел уж пришел меня встречать...

НЕТ

---

[Ника Ленс]

Ветер в голове, пепел в волосах,
От костра теплый, рыжий свет.
Крылья за спиной, Небо, облака,
Не упущенный ещё момент.

Мысли, как пожар - пепел в голове,
Цвет свободы - неба цвет.
Ветер в волосах, солнце на траве,
Лето через край брызжет свет.

Ветер на траве, пепел в Небесах -
Все это ещё потом.
Солнце - навсегда, листья в волосах,
И гитарных струн легкий звон...

НЕТ!!

---

Своя колыбельная

[Вербена]

Я хочу, сидя в ванной,
Представить, как
По базару ночному
В Гоа
Идет дурак -
С барабаном на поясе,
Пялится на слона.

Я хочу представлять,
Как во рту у него
По нёбу идет слюна,
Как волна,
Когда смотрит он
На горы сухого кари.

Я хочу видеть пирс -
Как морские воды
Лижут лодкам
Вытертые бока,

Как по небу
Тревожной гурьбой
В бег пускаются облака
(как на канале
Диска-
вери
в ускоренной
перемотке).

Как в Сиднее
Садится солнце
И прячется за высотки.

Как в Марокко
Горит горизонт
Черепичной крышей.

И как кто-то над
Этим всем,
Этажами выше,
Потянув во сне одеяло,
Вращает небесный
Свод.

Тише-тише,
Коты
Не бывали давно
На крыше.

Они спят у балконов
Под песни подземных
Вод.

---

[polina-kolpakova]

Ночь обрушилась душной сварливой грозой,
Ее голос подобен ворчанию горных рек.
Ее всполохи тьму громоздят за спиной,
Я невольно фиксирую свет на изнанке век.
Стук по стеклам оконным: открой, это я!
Для меня тьма ночная прозрачней слезы.
Распоров шилом молнии ткань бытия,
Я шагну в твой мирок, где заждались грозы.

---

[Вербена]

Привет, дорогая.
Я еду на станцию двадцать три,
Седьмого вокзала в городе номер
Ноль.
Ты плачешь, щекочешь ресницами, бьешься -
Все у меня внутри.
Тебе там свободно, темно и скучно,
Как и всегда со мной.
С тех пор как живешь у меня между легких,
Стала моей длиной,
Моим расстоянием,
Моею больной спиной.
Чтобы не сдвинуть
Твой крохотный шар земной
Я без конца играю с собой в "замри".


Поезд приходит на станцию,
Приносит туда людей в зимних куртках,
Лица.
На каждом лице два полузакрытых
Окна с таблицей,
Сеткой неполного доступа,
Фильтром от небылицы,
В каждом следящий прибор,
Анализатор большого мира,
Все обращенные
В самое их нутро,
Все отражают
Нечто
Куда интереснее,
Чем метро,
Окна, стенки вагона,
Лестницы, турникеты,
Столики бело-желтые
У бистро
(Того, что давно закрылось).


Вот, дорогая,
(там далеко в моем горле
сидящая как игла,
рыбная косточка,
пение и простуда)
Вот, что сегодня
Силы нашел сказать.

Кто-то глядит в меня
Взглядом пустым
Оттуда.
Чтоб он тебя не видел,
Я отвожу глаза.

---

про любовь

[Сфандра]

Я раньше думала, что любовь – это взаимопроникновение,
Когда без него, второго, и дышится-то едва,
Когда он перед тобой становится на колени
И шепчет какие-то возвышенные слова,
Когда внутреннее зрение
И желание нутряное
«будь со мною»

Обостряются, высвечиваются, прорастают в тебя корнями,
Сорным мятликом, горькой мятой, тяжелым кленом,
Осязанием, когда встретили и обняли,
Обонянием, свежим ветром, одеколоном,
Обаянием весеннего
Солнца раннего.

Зверем раненым,

Когда все закончилось, ты выходишь без сил из чащи,
Которую сама же любовью своей сажала,
Где каждая веточка – памятка, нож и жало,
И тем больнее, чем чаще

Ветер шелестит листьями,
Нотами, письмами.
Ты закрываешь уши, глаза, упиваешься этой болью.
Убегаешь в поле.
________
На самом деле любовь – это свобода передвижения,
Перекати-поле, лети, куда тебе хочется,

Понимая, что нет абсолютного одиночества,
А, впрочем, и абсолютного единения тоже нет.

А есть лишь усталость, она острием кинжала
Бьет в мою память – поэтому именно
Я вздрагиваю, когда он называет меня по имени,
И я прошу его не «будь со мной», а «удержи меня,
Измени мою жизнь вместе со всеми ее режимами
Так, чтоб никуда я не убежала».

---

[polina-kolpakova]

Ветхий домик на границе
Между мной и тьмой.
Я пришла сюда умыться
Горькою водой.
Здесь один жилец остался:
Сирота - сквозняк.
Дом с годами поменялся,
А жилец - никак...
Жмутся к стеклам отголоски
Заплутавших снов.
А когда-то, полон лоска,
Дом был чист и нов...
К моему окну слетались
Пестрые мечты.
А теперь от них остались
Строки да листы...

---

[polina-kolpakova]

Я проседь в твоих волосах,
Я соль в твоих частых слезах,
Я в воздухе пыльная взвесь,
Ты слышишь меня? Я здесь.
Листая ушедшие дни,
Родная, себя не вини,
Ведь ты никудышный палач,
Ты слышишь меня? Не плачь.
Меня ты должна отпустить,
На привязи в небо не взмыть.
Садись же и выпей свой чай!
Ты слышишь меня? Прощай...

---

[polina-kolpakova]

А ты по-прежнему пишешь чужие стихи, и каждый день возвращаешься в чью-то чужую семью. И, как всегда, расплатившись за чьи-то смешные и жалкие, но, все же, грехи, преображаешь чужую судьбу в свою. И ты, конечно, считаешь, что любишь свою жену: она достойна любви (помогла тебе бросить пить). Но по ночам, ты, пытаясь отдаться сну, вспоминаешь о той, которую сложно забыть... И что, казалось, давно отболело, снова болит. Ты так хотел бы назвать ее Евой, а вышло – Лилит... Считай, считай же чужих слонов, раз за разом доводя их до ста! Да разве можно забыть, как звучит твое имя в ее устах?